
Чуковский Корней Иванович
Все мысли, какие приходят в голову, вялы, бесцветны, бессодержательны, — мышление не доставляет, как прежде, удовольствия… Хорошая книга не радует, да и забыл я, какую книгу называл прежде хорошей. Раньше, когда находили на меня такие настроения, я их утилизировал, извлекал из них наслаждение, — я носился с ними, гордился, миндальничал, а теперь — просто бессилие и больше ничего. Вот даже дневника не могу вести. <…>
Взял Некрасова. Хромые, неуклюжие стихи, какой черт стихи, — газетные фельетоны!
Идти на улицу, лужи, холодно, не к кому, рожа расцарапана…
<…> На небе вызвездило, ветер большой. Это хорошо. Иначе — туман и гниль. А ведь ей-богу мой дневник похож на дневник лавочника. Какие-то метеорологические заметки, внешняя мелочь…
Ну так что ж? Природой я всегда интересовался (не с эстетической точки зренья, а скорее с утилитарной), а мелочи мне теперь на руку. Довольно я с „крупным“ поинститутничал.
Из дневника Корнея Чуковского. 27 февраля 1901 года
Journal information